Вчера мне позвонил Володя Акименков. Помните такого узника Болотной, который чуть не ослеп, пока сидел в тюрьме? Попросил денег на помощь политзаключенным. Я с ним не знаком. Задал несколько вопросов. А ответы записал. Он не возражает, чтобы они были опубликованы.
Его арестовали прямо в день рождения. Ему в тот день исполнилось 25 лет. Ну и просидел полтора года, чуть не ослеп, пока не выпустили по амнистии. Поэтому я прежде всего спросил, предполагал ли он, когда стал принимать участие в политических акциях, что вся эта романтика может в конечном итоге привести в тюремную камеру.
- Я участвую в протестной деятельности с весны 2007 года, то есть со времён Маршей несогласных. В принципе я понимал, что я могу из-за своей деятельности оказаться за решёткой; все-таки ещё в 2010 году я получил условный срок по 282-й статье, из-за листовок. Меня осудили за распространение листовки, на которой было написано "Убей в себе раба" - и больше ничего. А вообще первой акцией, в которой я участвовал, стал митинг в Новопушкинском сквере 12 июня 2007 года
Другое дело, что когда меня арестовали по Болотному делу, мне не могло прийти в голову, что в основу обвинения будет положена нелепая ложь про какое-то древко, которое якобы было брошено полуслепым человеком на расстояние 50 метров в так и не назначенного "потерпевшим" омоновца. Мне кажется, большинство людей, пришедших в тот день на Болотную, не думали о том, что к тому моменту представители государства уже активно сажали, избивали, убивали различных активистов: хоть нацболов, которые в то время были в авангарде борьбы с Кремлём, хоть честных журналистов и правозащитников, доносивших до общества правду о злоупотреблениях и произволе властей предержащих. В ходе своей нынешней деятельности, которая связана с поддержкой политических заключённых, я в том числе рассказываю гражданам и о политических репрессиях прежних времён. Так что все это началось вовсе не с Болотной площади. Раньше.
- Удальцову я не могу этот вопрос задать, но, может быть, вы знаете: он вообще на себя примеривал тюрьму, лагерь, пересылки и прочие вещи такого плана?
- На самом деле Удальцову не так трудно задать вопрос. Ему можно написать письмо через сайт РосУзника: http://rosuznik.org/write-letterКстати, 16 февраля у Сергея день рождения - поздравьте его, пожалуйста. Я более чем уверен, что Сергей понимал: рано или поздно его посадят. Ведь он старый политический боец, начал заниматься политикой ещё в 90-е. У меня с Сергеем имеются существенные разногласия, но я, безусловно, уважаю его как политического заключённого. Он стойко переносит тяготы неволи и не предаёт своих убеждений. Удальцов, кстати, один из немногих медийных людей с Болотной, кто серьёзно пострадал за свою активность. Все-таки известных людей не сажали. Наоборот, подчеркнуто взяли случайных, невыдающихся - чтобы все понимали на будущее: это может случиться с каждым.
- А сколько вообще у нас сидит по политическим мотивам? И каково (хотя бы грубо) соотношение правых, левых, националистов, экологов и так далее?
- Составить такой единый список политзеков и преследуемых по политическим мотивам, вероятно, невозможно: группам поддержки, которые занимаются помощью репрессированным, трудно договориться между собой о выработке единых критериев. Самым полным из, подчёркиваю, имеющихся списков стоит считать список Новой хроники текущих событий ixtc.org, его составляет экс-диссидент, политзаключённый позднего СССР Виктор Давыдов. Но даже в этом списке нет, например, узников по "делу АБТО", приморских партизан и некоторых других, осуждённых за прямое действие. В какой-то мере можно ориентироваться на Перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга, чья численность перевалила за пятую тысячу человек: так, в регионах всё активнее используют составы 280-й, 282-й и смежных статей для преследования не только опытных активистов, но и обычных пользователей интернета, что-то "не то" написавших. Более того, в последнее время по "мыслепреступлениям" стали всё чаще помещать людей в СИЗО и давать им реальные сроки. Вот как тут быть? Вроде человек не занимался никакой политической деятельностью, не ходил на митинги, не состоял в партиях - а сидит по политической статье.
- Все-таки большинство сидящих - всё же не люди с улицы...
- Ну да. Большинство - граждане со сформировавшимся мировоззрением, имеющие тот или иной опыт борьбы. Кстати, насчет этого списка Росфинмониторинга. Всем, кто туда попал, попросту ломают жизнь. Человек из списка не может устроиться на легальную работу. Зарплату и социальные выплаты такой человек получает только через суд и в размере не больше 10 тысяч рублей в месяц. Попав в список Росфинмониторинга, человек не может осуществлять финансовые операции. Тысячи людей в списке Росфинмониторинга - это не только террористы, осужденные за убийства и взрывы, но и люди, преследуемые за инакомыслие, выраженное при помощи каких-то картинок в соцсетях.
- Есть среди политических узников люди, чьи политические убеждения вы категорически не разделяете и считаете их посадку правильной?
- Первое - да. Второе - нет. Как можно радоваться тому, что государство сажает оппонента в тюрьму.
- Некоторые радуются. А вот скажите. Вы ведь представляете левые силы, да? За возврат к ленинским нормам и всё такое? Насколько вы считаете большевиков своими предшественниками? Вы ведь понимаете, наверное, масштаб политических репрессий, которые они организовали? Просидев в тюрьме полтора года, вы укрепились в своих левых убеждениях или наоборот?
- Я и всё больше моих товарищей перестаём ассоциировать себя с так называемыми "левыми": многие из этих "левых" - это либо какие-то книжные сектанты, субкультурщики из кафе, либо размахивающие красными флагами реакционеры. Мы с друзьями называем себя анархо-коммунистами и выступаем за бесклассовое безгосударственное общество, основанное на прямой демократии, территориальной и производственной. А с анархистами боролись и самодержавие, и большевизм, и все фашистские и плутократические режимы... И да, именно в тюрьме я укрепился в своих антиавторитарных убеждениях. Кстати говоря, из последних политузников Пётр Павленский и уже освободившийся Алексей Полихович разделяют примерно те же взгляды, ясно и чётко описывают сущность государственной машины, репрессивного механизма, страха людей перед карательными органами.
- Насколько я понимаю, сейчас вы целиком посвящаете свое время поддержке политзаключенных? Активно собираете и распределяете денежные средства. Но ведь есть несколько фондов, которые помогают политзаключенным.
- Даже в брежневские времена существовал Фонд помощи политзаключенным. Чем больше людей занимаются такой работой, тем лучше. Я выбрал для себя круг дел, которые я тяну. С момента амнистирования я нашёл на преследуемых 3,6 млн руб. Это, конечно, мало, но о чём-то да говорит. Бывают нужны средства на самые разные вещи. Это передачи сидящим, это помощь семьям в тех случаях, когда есть дети или престарелые родители. Бывает нужно собрать «подъемные» — тем политическим узникам, кто только освободился из колонии, — об этой проблеме часто забывают. Нужны и средства на длительные свидания, которые могут исчисляться десятками тысяч рублей, если политзеки сидят в Сибири и родственникам к ним долго и дорого ехать. Бывает ведь такое, что к узникам в Сибирь родные не могут приехать годами, потому что у них нет сорока или пятидесяти тысяч рублей на дорогу. А вы дайте ссылку на мою страницу в Фейсбуке:https://www.facebook.com/profile.ph
- Я уверен, есть масса людей, которые хотели бы оказать материальную поддержку, но боятся, что потом к ним придут, или заблокируют счет, или вызовут в следственный комитет просто по факту перечисления денег. Что им сказать?
- Есть разные формы поддержки. Также можно писать письма узникам, проводить акции, распространять информацию о преследованиях (в том числе в интернете), обращаться к российским и зарубежным правозащитникам. Можно и нужно общаться с родственниками разных ребят, оказывая людям моральную поддержку, - это крайне важно, ценно. Что же до тех, кто чего-то боится - бояться нечего, эта деятельность не является противозаконной. Многие гнилые режимы держатся исключительно на страхе. Как бы чего не вышло. Могу посоветовать преодолевать этот страх.
Мальгин
Его арестовали прямо в день рождения. Ему в тот день исполнилось 25 лет. Ну и просидел полтора года, чуть не ослеп, пока не выпустили по амнистии. Поэтому я прежде всего спросил, предполагал ли он, когда стал принимать участие в политических акциях, что вся эта романтика может в конечном итоге привести в тюремную камеру.
- Я участвую в протестной деятельности с весны 2007 года, то есть со времён Маршей несогласных. В принципе я понимал, что я могу из-за своей деятельности оказаться за решёткой; все-таки ещё в 2010 году я получил условный срок по 282-й статье, из-за листовок. Меня осудили за распространение листовки, на которой было написано "Убей в себе раба" - и больше ничего. А вообще первой акцией, в которой я участвовал, стал митинг в Новопушкинском сквере 12 июня 2007 года
Другое дело, что когда меня арестовали по Болотному делу, мне не могло прийти в голову, что в основу обвинения будет положена нелепая ложь про какое-то древко, которое якобы было брошено полуслепым человеком на расстояние 50 метров в так и не назначенного "потерпевшим" омоновца. Мне кажется, большинство людей, пришедших в тот день на Болотную, не думали о том, что к тому моменту представители государства уже активно сажали, избивали, убивали различных активистов: хоть нацболов, которые в то время были в авангарде борьбы с Кремлём, хоть честных журналистов и правозащитников, доносивших до общества правду о злоупотреблениях и произволе властей предержащих. В ходе своей нынешней деятельности, которая связана с поддержкой политических заключённых, я в том числе рассказываю гражданам и о политических репрессиях прежних времён. Так что все это началось вовсе не с Болотной площади. Раньше.
- Удальцову я не могу этот вопрос задать, но, может быть, вы знаете: он вообще на себя примеривал тюрьму, лагерь, пересылки и прочие вещи такого плана?
- На самом деле Удальцову не так трудно задать вопрос. Ему можно написать письмо через сайт РосУзника: http://rosuznik.org/write-letterКстати, 16 февраля у Сергея день рождения - поздравьте его, пожалуйста. Я более чем уверен, что Сергей понимал: рано или поздно его посадят. Ведь он старый политический боец, начал заниматься политикой ещё в 90-е. У меня с Сергеем имеются существенные разногласия, но я, безусловно, уважаю его как политического заключённого. Он стойко переносит тяготы неволи и не предаёт своих убеждений. Удальцов, кстати, один из немногих медийных людей с Болотной, кто серьёзно пострадал за свою активность. Все-таки известных людей не сажали. Наоборот, подчеркнуто взяли случайных, невыдающихся - чтобы все понимали на будущее: это может случиться с каждым.
- А сколько вообще у нас сидит по политическим мотивам? И каково (хотя бы грубо) соотношение правых, левых, националистов, экологов и так далее?
- Составить такой единый список политзеков и преследуемых по политическим мотивам, вероятно, невозможно: группам поддержки, которые занимаются помощью репрессированным, трудно договориться между собой о выработке единых критериев. Самым полным из, подчёркиваю, имеющихся списков стоит считать список Новой хроники текущих событий ixtc.org, его составляет экс-диссидент, политзаключённый позднего СССР Виктор Давыдов. Но даже в этом списке нет, например, узников по "делу АБТО", приморских партизан и некоторых других, осуждённых за прямое действие. В какой-то мере можно ориентироваться на Перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга, чья численность перевалила за пятую тысячу человек: так, в регионах всё активнее используют составы 280-й, 282-й и смежных статей для преследования не только опытных активистов, но и обычных пользователей интернета, что-то "не то" написавших. Более того, в последнее время по "мыслепреступлениям" стали всё чаще помещать людей в СИЗО и давать им реальные сроки. Вот как тут быть? Вроде человек не занимался никакой политической деятельностью, не ходил на митинги, не состоял в партиях - а сидит по политической статье.
- Все-таки большинство сидящих - всё же не люди с улицы...
- Ну да. Большинство - граждане со сформировавшимся мировоззрением, имеющие тот или иной опыт борьбы. Кстати, насчет этого списка Росфинмониторинга. Всем, кто туда попал, попросту ломают жизнь. Человек из списка не может устроиться на легальную работу. Зарплату и социальные выплаты такой человек получает только через суд и в размере не больше 10 тысяч рублей в месяц. Попав в список Росфинмониторинга, человек не может осуществлять финансовые операции. Тысячи людей в списке Росфинмониторинга - это не только террористы, осужденные за убийства и взрывы, но и люди, преследуемые за инакомыслие, выраженное при помощи каких-то картинок в соцсетях.
- Есть среди политических узников люди, чьи политические убеждения вы категорически не разделяете и считаете их посадку правильной?
- Первое - да. Второе - нет. Как можно радоваться тому, что государство сажает оппонента в тюрьму.
- Некоторые радуются. А вот скажите. Вы ведь представляете левые силы, да? За возврат к ленинским нормам и всё такое? Насколько вы считаете большевиков своими предшественниками? Вы ведь понимаете, наверное, масштаб политических репрессий, которые они организовали? Просидев в тюрьме полтора года, вы укрепились в своих левых убеждениях или наоборот?
- Я и всё больше моих товарищей перестаём ассоциировать себя с так называемыми "левыми": многие из этих "левых" - это либо какие-то книжные сектанты, субкультурщики из кафе, либо размахивающие красными флагами реакционеры. Мы с друзьями называем себя анархо-коммунистами и выступаем за бесклассовое безгосударственное общество, основанное на прямой демократии, территориальной и производственной. А с анархистами боролись и самодержавие, и большевизм, и все фашистские и плутократические режимы... И да, именно в тюрьме я укрепился в своих антиавторитарных убеждениях. Кстати говоря, из последних политузников Пётр Павленский и уже освободившийся Алексей Полихович разделяют примерно те же взгляды, ясно и чётко описывают сущность государственной машины, репрессивного механизма, страха людей перед карательными органами.
- Насколько я понимаю, сейчас вы целиком посвящаете свое время поддержке политзаключенных? Активно собираете и распределяете денежные средства. Но ведь есть несколько фондов, которые помогают политзаключенным.
- Даже в брежневские времена существовал Фонд помощи политзаключенным. Чем больше людей занимаются такой работой, тем лучше. Я выбрал для себя круг дел, которые я тяну. С момента амнистирования я нашёл на преследуемых 3,6 млн руб. Это, конечно, мало, но о чём-то да говорит. Бывают нужны средства на самые разные вещи. Это передачи сидящим, это помощь семьям в тех случаях, когда есть дети или престарелые родители. Бывает нужно собрать «подъемные» — тем политическим узникам, кто только освободился из колонии, — об этой проблеме часто забывают. Нужны и средства на длительные свидания, которые могут исчисляться десятками тысяч рублей, если политзеки сидят в Сибири и родственникам к ним долго и дорого ехать. Бывает ведь такое, что к узникам в Сибирь родные не могут приехать годами, потому что у них нет сорока или пятидесяти тысяч рублей на дорогу. А вы дайте ссылку на мою страницу в Фейсбуке:https://www.facebook.com/profile.ph
- Я уверен, есть масса людей, которые хотели бы оказать материальную поддержку, но боятся, что потом к ним придут, или заблокируют счет, или вызовут в следственный комитет просто по факту перечисления денег. Что им сказать?
- Есть разные формы поддержки. Также можно писать письма узникам, проводить акции, распространять информацию о преследованиях (в том числе в интернете), обращаться к российским и зарубежным правозащитникам. Можно и нужно общаться с родственниками разных ребят, оказывая людям моральную поддержку, - это крайне важно, ценно. Что же до тех, кто чего-то боится - бояться нечего, эта деятельность не является противозаконной. Многие гнилые режимы держатся исключительно на страхе. Как бы чего не вышло. Могу посоветовать преодолевать этот страх.
Мальгин
Комментариев нет:
Отправить комментарий