Смешная история о том, как Кремль пытается контролировать русскоязычную прессу на Западе. В Германии есть русскоязычная газета "Русская Германия".
Кох Алик
Ее корреспондент Александр Островский (сейчас они говорят, что у них нет такого корреспондента) обратился ко мне с просьбой дать интервью и прислал вопросы. Я на них ответил.
Он был в полном восторге. Сказал, что в ближайшем номере напечатают. А потом случилось то, чего я и ожидал: редактор без объяснения причин сказал, что интервью не будет напечатано. Никогда. Вообще.
Все довольно банально: у владельцев газеты - братьев Фельдманов, много всяких гешефтов в России. Зачем им неприятности, не правда ли? А так можно много всяких мелких ништяков от Кремля получить под разговоры о своем здесь влиянии на русскоязычную диаспору...
Но я все равно ведь это интервью опубликую. Так что на их газете свет клином не сошелся. Вот оно:
- Альфред Рейнгольдович, нашу беседу мне хотелось бы начать с сенсационных материалов, которые опубликовал Центр по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP — the Organized Crime and Corruption Reporting Project) и Международный консорциум журналистских расследований. (ICIJ). Речь идёт об офшорных операциях, в которые были вовлечены ряд мировых лидеров. Насколько серьезны представленные там обвинения? Какие последствия они могут вызвать? (отставка премьер-министра Исландии).
АК.: В том виде, в котором информация представлена сегодня – я не вижу больших поводов для крупных скандалов. Премьер-министр Исландии – не самый крупный политик современности. И от его отставки вряд ли что-то в мире серьезно поменяется.
Скандал вокруг Порошенко тоже кажется мне высосанным из пальца: он оформил слепой траст именно для того, чтобы выполнить требование закона и отстранится от управления своим бизнесом на период исполнения президентских полномочий.
Что касается Путина – то формально офшоры ему не принадлежат и он может делать удивленное лицо и говорить, что он тут не при чем. Что, собственно, он уже и делает с помощью своего пресс-секретаря Пескова.
Офшор же жены Пескова Татьяны Навки – при всей очевидной связи с Песковым – тоже формально законен: Навка не чиновник и вполне могла иметь компании в комфортных юрисдикциях.
Насколько это противоречит российской программе «деофшоризации», которую так активно продвигал Путин – не мне судить. Я не юрист. Однако, безусловно, во всем этот явно проступает чудовищное лицемерие Кремля. Впрочем, я думаю, это лицемерие тоже не является откровением ни для кого…
- В России эти публикации расценивают, как информационную атаку на президента. Проведёт ли Генеральная прокуратура расследование «Панамских документов»? Ведь в них фигурируют и россияне. (Виолончелист Сергей Ралдугин).
АК.: Там, вообще-то, кроме российских чиновников фигурируют и такие персоны, как товарищ Си Цзиньпин, отец премьер-министра Камерона, мадам Ле Пен, лучший футболист мира Лайонель Месси… Так что представление о том, что цель этого расследования – президент Путин – явный симптом Mania Grandiosa.
Насколько я понимаю, цель этого расследования – не какие-то конкретные персоны, а весь мир официальной политики. Вот такие сетевые расследования, в которые вовлечены сотни незнакомых друг с другом людей по всему миру, они были невозможны еще десять лет назад. Именно развитие информационных технологий создало условиях для такой работы.
Мне кажется за такими горизонтальными сетевыми самоорганизующимися структурами – будущее. Они должны заменить формальные вертикальные структуры официальной иерархии. И то что мы сейчас видим и в чем участвуем – это подтверждение старого тезиса о том, что человеческий прогресс рано или поздно отвергнет необходимость государства. Быть может я покажусь вам наивным прожектером, но данное расследование показывает мою правоту буквально: сетевая самоорганизующаяся горизонтальная структура вступила в схватку с формальной машиной государственного вранья и лицемерия. И государство дрогнуло…
Отставка премьер-министра Исландии – укус комара. Но! «Какой маленький шаг для одного человека, но какой гигантский скачок для человечества!» Напомню, кстати, что именно с помощью Фейсбука был свергнут президент Египта Мубарак, сетевые структуры привели к победе оппозиции на Украине и т.д.
Конечно же, первыми под ударами этого нового способа организации людей рухнут наиболее архаичные, самым явным образом мешающие человеческому прогрессу структуры. А поскольку путинское государство очевидный анахронизм и бесстыдный ренессанс феодализма, то, вполне возможно, что оно больше всех и пострадает от такого рода расследований.
Но говорить, что это расследование специально нацелено именно на Путина – это ошибка. Это равносильно тому, как если в 90-х кто-нибудь внес бы в Думу проект «сухого закона», а Ельцин заявил, что это удар лично по нему…
Причем эта ошибка дорого обойдется прежде всего тем людям, которые так считают. Потому, что они за деревьями не видят леса. И вместо того, чтобы модернизировать страну, создают «охранные отряды» Национальной Гвардии. То есть напротив – увеличивают шансы на свое скорейшее поражение.
- Ваше отношение к офшорам? Это априори плохо, это уход от налогов и скрытие собственности? Или офшорные зоны играют какую-то положительную роль в мировой экономике?
АК.: Возможно, я ошибусь, но мне кажется, что «если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно». Невозможно, чтобы такое огромное явление существовало без рациональных оснований – исключительно только для ухода от налогов. Если бы это было так – его давно бы прихлопнули.
Я думаю, что офшор – это, прежде всего, попытка защитить свою собственность от преступных посягательств на нее. Посудите сами: в России налоги не настолько велики, по сравнению с той же Германией, например. Однако офшоры у российских бизнесменов пользуются большей популярностью, чем у немецких.
Почему? Потому, что в России мало того, что государство не защищает твою собственность от бандитов. Это, как говорится, полбеды. Беда в том, что в России государство само по себе является фактором риска. Вот и расцвели офшоры… И никакие «офшорные амнистии» в России не будут иметь успеха, пока у людей не будет доверия к государству.
А «налогосберегающие технологии» - это дело десятое. Низкие налоги в офшорных юрисдикциях – это скорее приятный бонус. Не было бы их – российские бизнесмены все равно открывали бы офшорные компании.
- Выборы в Госдуму пройдут в сентябре этого года. А уже сейчас началась война компроматов. Я имею ввиду отвратительный фильм, который показал телеканал НТВ о бывшем председателе правительства РФ Касьянове. Неужели власть так боится оппозиции, которая особой опасности для неё не представляет?
АК.: До тех пор, пока мы не знаем реальной социологии, мы не можем сказать насколько опасна для Кремля оппозиция. Выборы мэра Москвы в 2013 году показали, что при минимально приемлемых условиях участия по-настоящему оппозиционного политика в выборах в Москве он набирает около 30% голосов. Такая доля недовольных властью людей – это как-то совсем не соответствует официальной социологии. Где пресловутые 85% поддерживающих Путина россиян?
А если бы не было вборосов бюллетеней, которые были зафиксированы? А если бы оппозицию допустили на федеральные телевизионные каналы? А если бы она имела такие же бюджеты как, например «Единая Россия»? А если бы оппозиционеров не убивали, не сажали в тюрьмы и не лишали бы права избираться?
Мне кажется, что Кремль, который наверняка обладает более менее достоверной социологией, действует достаточно жестко по отношению к реальной оппозиции именно потому, что осознает ее потенциальную опасность для себя.
- Возможно ли объединение оппозиции на выборах в Госдуму, или опять возобладают личные амбиции?
АК.: Смотря что считать оппозицией. Если речь идет о реальной непарламентской оппозиции, то она давно уже объединилась вокруг партии «ПАСНАС» во главе с Михаилом Касьяновым. Эта партия, которая давно еще была создана Касьяновым вместе с Борисом Немцовым и Владимиром Рыжковым. В этот объединенный оппозиционный блок входят и сторонники Алексея Навального.
Исключения составляет лишь партия «Яблоко» Григория Явлинского. Но тут, как говорится: никаких чудес: Явлинский никогда ни с кем не объединяется. У него всегда находятся резоны, которые он ставит выше попадания в парламент. Напомню, что его партия уже 13 лет как не проходит в Думу. А ему и горя мало…
- В 2001 году вы были председателем совета директоров НТВ. За эти годы на телеканале многое изменилось?
АК.: В 2004 году, после изгнания Леонида Парфенова, произошел окончательный отход от той модели телевидения, которую я начал создавать вместе с ним и Борисом Йорданом. Теперь это «желтый» канал, нацеленный на самую низкопробную сенсационность. К тому же тесно сотрудничающий с путинскими силовиками и превратившийся в «сливной бачок» всевозможного компромата на нелояльных Кремлю россиян. С учетом общего политического тренда последних 15 лет, я думаю, это вполне закономерный процесс.
Если говорить в чем я вижу свою роль во всей этой истории, то в конечном итоге, если отбросить эмоции, она заключалась в том, что если процесс превращения в орудие кремлевской пропаганды и профессиональной и эстетической деградации других федеральных каналов начался в 2000 году, то на НТВ этот процесс начался на четыре года позже.
Можно ли было продержаться дольше? Думаю – да. Если бы команда Евгения Киселева, команда т.н. «старого НТВ», не хлопнула дверью, а осталась с нами (о чем мы их просили), то может быть нам удалось бы продержаться на пару-тройку лет дольше. Но это уже детали. В любом случае, результат был бы такой же какой он есть сейчас.
- Через два года в России пройдут президентские выборы. Как вы считаете, Путин вновь выставит свою кандидатуру, или передаст власть приемнику?
АК.: Разумеется. В этом нет никаких сомнений. Во всяком случае в настоящий момент. Насколько я могу судить, у Путина, после 16 лет беспрерывного правления, произошли серьезные изменения психики. Он абсолютно некритически относится к себе, к своим действиям и высказываниям. У него довольно легкомысленное отношение к экономическому кризису, который охватил Россию, он очень поверхностно и упрощенно понимает его причины и последствия.
Его модель управления государством – это довольно механистическая конструкция, основой которой является грубое насилие. Он абсолютизирует пропаганду. И уверен в том, что он способен бесконечно морочить людям голову. Он погряз в коррупции и даже не пытается ее преодолеть.
При этом он убежден в собственной безальтернативности и чрезвычайной полезности своего пребывания у власти. Он уверен в том, что своим правлением он осчастливливает народ и что люди радуются тому, что у них такой лидер. Посудите сами: разве в таких условиях кто-нибудь отказался бы от идеи пойти на следующий президентский срок?
- Мне доводилось беседовать с весьма известными людьми. Они говорили, конечно, плохо, когда один человек столько лет возглавляет страну. Но, если не Путин, то кто? Действительно кто?
АК.: Это абсолютно беспомощная постановка вопроса. Проведите в стране честные, прозрачные, полноценные выборы. Допустите до них всех желающих. Обеспечьте им доступ к СМИ, обяжите всех претендентов участвовать в дебатах. Заставьте их отвечать на неудобные вопросы на пресс-конференциях. Допустите на эти пресс-конференции представителей оппозиционных СМИ, выделите для агитации равные бюджеты. И вы увидите не одного-двух, а десятки вполне дееспособных и профессиональных людей, готовых управлять страной. Честных и неподкупных. Порядочных и любящих свой народ.
Если говорить о конкретных фамилиях, то, например, мой друг Борис Немцов вполне бы справился с этой задачей. Он был губернатором и первым вице-премьером. У него был большой опыт управления именно в период кризиса. Но его убили. Я не понимаю почему, например, Касьянов вполне годился на роль премьера, а на роль президента – нет? Замечу, что Медведев как премьер значительно слабее Касьянова. Однако его нашли вполне пригодным для поста президента.
Можно было бы продолжать такое перечисление, назвать Михаила Ходорковского, Леонида Парфенова, Алексея Навального и еще несколько фамилий, но и перечисленного достаточно, чтобы показать, что даже в условиях путинского прессинга такие люди существуют и самим фактом своего существования дезавуируют тезис о безальтернативности Путина.
- Вам не кажется странным, что в России, которая позиционирует себя как великая держава, возникает такой вопрос? Почему подобных проблем нет ни в Америке, ни в Европе?
А.К.: Мне не кажется это странным. Мне кажется это закономерным. Любой диктатор значительные усилия тратит на то, чтобы сформировать у нации чувство собственной незаменимости. Это настолько очевидно, что мне даже лень тратить время на доказательство этой простой истины.
- Экономика России переживает спад, прогноз МВФ неутешителен, уровень жизни падает, а рейтинг Путина остаётся высоким. Чем вы можете объяснить такой феномен?
АК.: Страхом, который вселился в людей. Особенно после убийства Немцова. В этом смысле «если бы его не было, то его стоило бы придумать». Совершенно очевидно, что оно здорово помогло Путину и теперь-то уже ни у кого нет сомнений, кто главный бенефициар этого убийства. Напомню вам, что путинские трубадуры сразу после убийства говорили сакраментальное «Путину это не выгодно». Однако теперь очевидно, что выгодно. Еще как выгодно.
Плюс «патриотическая» пропаганда в духе «крымнаш». Как вы думаете, какой рейтинг был у Гитлера в 1944 году? Наверняка ведь высокий, верно? Но нельзя же утверждать, что это рейтинг был обеспечен несомненными успехами национал-социализма и Адольфа Алоизовича лично? К тому моменту уже был разгром под Сталинградом, Курская дуга и высадка в Нормандии. Всем было ясно, что крах режима – это вопрос месяцев. А рейтинг – высокий. Никакой другой причины кроме оболванивания людей с помощью геббельсовской пропаганды нет и быть не может. И тут – аналогичный случай. Вопрос лишь в том, надолго ли хватит этого пропагандистского потенциала?
Судя потому, что Путин создал Национальную Гвардию и наделил ее чрезвычайными полномочиями прежде всего по подавлению народных волнений, в Кремле уже осознают исчерпанность пропагандистских методов управлением общественным мнением. И готовятся перейти к управлению страной с помощью одной только грубой силы.
- Возобновление военных действий в Нагорном Карабахе показало, насколько опасны тлеющие конфликты. Может ли нечто подобное произойти на востоке Украины?
АК.: Не думаю. Путин объективно заинтересован в снятии санкций. И поэтому по собственной инициативе на обострение на востоке Украины не пойдет. Другой разговор, что это обострение может произойти по инициативе Киева. В этих условиях реакция Путина непредсказуема. Хотя и этот сценарий маловероятен.
- Возможно ли улучшение взаимоотношений между Россией и Украиной? Или эта страна, как дружественная держава потеряна для России?
АК.: Думаю – да. Думаю, что украинский народ вряд ли быстро простит россиянам такое предательство. Однако это не исключает возможности нормализации сотрудничества на уровне государств и бизнеса. Посудите сами: сколько времени потребовалось русским, чтобы перестать видеть в немцах врагов? Значительно больше, чем потребовалось СССР для того, чтобы начать деловое сотрудничество с ФРГ. Не правда ли?
Думаю, что ключевой вопрос для такой нормализации (помимо очевидной необходимости урегулирования на востоке Украины) – Крым. Так или иначе, должна быть найдена формула, которая бы устроила Киев. Если это возврат Крыма – значит возврат. Если это новый референдум под международным контролем – значит референдум.
Так или иначе – но ключ к урегулированию этого вопроса лежит в Киеве, а не в Москве. Как бы не пытался Кремль представить дело так, что вопрос с Крымом закрыт. Эти заклинания впечатляют только россиян. Кроме них никто в мире не считает этот вопрос закрытым. А раз так – значит к нему еще не раз нужно будет вернуться. Как бы Москва этому не сопротивлялась. В конечном итоге, на мой взгляд, всеобъемлющая нормализация отношений не только с Украиной но и Западом в целом – невозможна без какого-то минимально приемлемого урегулирования вопроса Крыма.
А такая нормализация необходима прежде всего России. Россия не может функционировать в режиме автаркии, оторванной от глобальных рынков. Для меня эта аксиома. И если в России еще есть умники, которые считают иначе, то тем хуже для России. Очень скоро ее отставание в глобальном соревновании станет очевидным и она окончательно свалится в число стран третьего мира, а выбраться оттуда она сможет (если вообще – сможет) только лишь через несколько поколений.
Если это цена, которую россияне готовы заплатить за Крым – значит так тому и быть. Нужно лишь, чтобы они все понимали эту перспективу. Однако боюсь, что они, опьяненные патриотическим угаром, так ситуацию не видят. Что ж, тем болезненнее будет пробуждение…
- Какое событие, произошедшее за последнее время в Германии, вызвало у вас особенный интерес?
АК.: Думаю, что, (как и большинство граждан Германии) я не буду оригинален: наибольший интерес у меня вызвал поток беженцев из Сирии и других стран Ближнего и Среднего Востока, который прибыл в Германию в течении последнего года.
Прежде всего меня интересует то, как власти собираются абсорбировать этих людей и как они собираются купировать естественную настороженность коренного населения, т.е. – избирателей. А ведь на следующий год – выборы в бундестаг.
Следовательно для того, чтобы хотя бы сохранить статус-кво (я не говорю выиграть выборы) госпоже Меркель и ее соратникам нужно будет убедить своих избирателей, что политика неограниченного притока беженцев – это эффективный ответ на вызовы времени. А один из таких вызовов – это исламский экстремизм. Так что задача у нее непростая. Тем интереснее будет избирательная компания!
- Давайте перенесёмся в середину 1990-х годов, когда вы возглавляли Госкомимущество. Почему приватизация, за которую вы так ратовали, вызывает у многих людей отрицательное отношение?
АК.: Вы знаете, приватизация всегда и везде, а не только в России, вызывает негативное отношение. Потому, что она ограниченное количество людей делает богатыми. Неравномерное распределение собственности – это неизбежное следствие приватизации. А значит негативная реакция большинства населения – это данность. Нужно либо это принять как неизбежное дополнение к приватизации, либо вовсе от нее отказаться. Однако отказ от приватизации замедляет трансформацию страны и надолго замораживает неэффективную структуру собственности. Что, в конечном итоге, через какое-то время тоже вызывает недовольство людей. Так что мы делали приватизацию осознавая эту дилемму. И мы свой выбор сделали. Так что лично я смиренно несу свой крест. Я получил ровно ту долю народной ненависти, на которую я рассчитывал.
- 27 февраля – годовщина убийства Бориса Немцова. Он был вашим другом. Удовлетворены ли вы результатами расследования?
АК.: Конечно же нет. Не допрошены Гермеев, Кадыров. Абсолютно смехотворны заявления ФСО о том, что камеры на мосту в момент убийства были отключены. Меня настораживает, что следствие не удивляется тому, что милиция на убийство рядом с Кремлем приехала только через сорок минут после вызова. Не выяснена роль загадочной снегоуборочной машины. Куда-то пропал ее водитель. Как, впрочем, и спутница Бориса Дурицкая.
Исполнители убийства, говоря о своих мотивах, несут такую дичь, что даже и повторять неудобно, а следствию и дела нет: они эту дичь предлагают нам считать официальной версией убийства.
Я и сначала говорил и сейчас скажу: любое убийство нужно начинать с допроса тех, кого боялся убитый. Думаю, что это банальность. Борис незадолго до убийства прямо говорил: «Я боюсь, что Путин меня убьет». Есть запись этого его заявления. Она широко известна. И что? Путин не то, что не допрошен, а даже (по его собственному заявлению) контролирует следствие! Ну и какого вы результате ждете при таком раскладе?
Борис убит. Если не по приказу Путина, то в его интересах. Теперь, когда Бориса не стало, очевидно какая эта потеря для всех нас, для оппозиции, для страны в целом. Путин и его подручные делают все, чтобы завести следствие в тупик и привести к ложным выводам. Отчего же я должен быть довольным?
- Проживая в Германии, чувствуете ли вы себя в безопасности? Возможно ли ваше возвращение в Россию?
АК.: Разумеется, я себя здесь чувствую значительно безопаснее, чем в России. Однако, я бы не упрощал. Литвиненко в Лондоне тоже, наверное, чувствовал себя в безопасности. Я ощущаю на себе внимание ФСБ. На меня завели уголовное дело. Хотят объявить в международный розыск по линии Интерпола. Я думаю, что вы согласитесь: в таких условиях я не могу считать себя абсолютно неуязвимым.
- В 2014 году вы провели в Баварии встречу оппозиции, которую в СМИ назвали «секретной». Вам действительно есть, что скрывать?
АК.: Это все кремлевская паранойя. Им везде мерещатся заговоры. Как будто если я собираюсь вместе со своими друзьями и единомышленниками, то нам больше нечего обсуждать, кроме как «свержение существующего строя». Я уже называл фамилии некоторых людей, которые были у меня в гостях: Борис Немцов, Михаил Ходорковский, Каха Бендукидзе, Владимир Федорин. Конечно же мы в том числе обсуждали и ситуацию в России. Это что, незаконно? И как вы себе представляете встречу в таком составе без обсуждения и этой темы? Но если я об этом не распространяюсь, это вовсе не значит, что встреча была «секретная». Ничего секретного в ней не было. Нужно понимать разницу между «секретностью» и «приватностью».
- Доводилось читать, что в России вас обвиняют в контрабанде, и даже объявили в международный розыск. Это действительно так?
АК.: Я уже много раз говорил на эту тему и особенно много распространяться уже нет сил. Да, действительно, такое обвинение есть. Но оно абсолютно высосано из пальца. Картина, которую я вез к себе домой в Германию никакой ценности не представляет. Она – подделка. О чем есть экспертиза ФСБ! Однако ФСБ отказывается публиковать эту экспертизу, а через «анонимные источники» распространяет лживые слухи о якобы имевшей место попытке контрабанды культурных ценностей.
Я тем более не буду много говорить на эту тему, что следствие продолжается и я не хочу, чтобы мои рассказы об этом как-то затруднили работу моих адвокатов в России и в Германии. Дело, очевидным образом, политическое, связанное с моей публичной деятельностью, которая сильно не нравится Кремлю. Надеюсь, вы меня понимаете и не станете от меня требовать больше, чем я уже сказал.
- Цикл книг «Ящик водки», написанный вами совместно с журналистом И. Свинаренко в 2006 году, был номинирован на премию «Большая книга». Что побудило вас взяться за перо?
АК.: Желание взяться за перо всегда связано с потребностью в самовыражении. Это банальность. Спросите у Льва Толстого – почему он взялся за перо? Я заранее присоединюсь к тому, что он вам скажет.
- Вы не могли бы рассказать о родителях, о своей семье?
АК.: Я родился в Казахстане, как и сотни тысяч советских немцев. Мой отец, Рейнгольд Давыдович, был туда сослан в 1941 году. В возрасте 6-ти лет. Впрочем, вам, наверное, вся эта история сталинской депортации немцев известна. Там, уже после войны, он встретил мою мать, Нину Георгиевну. Они поженились в 1958 году. А год спустя у них родилась дочь, моя сестра Марина. А через три года – я. Когда немцев выпустили из ссылки – мы уехали на Волгу, в Тольятти. Отец и мать строили Волжский автомобильный завод, а потом до пенсии на нем работали. В общем – все обычно. Никаких неожиданностей.
Я закончил институт в Ленинграде, потом – аспирантуру. В 1986 году защитил кандидатскую диссертацию. Преподавал. Потому, в перестройку, пошел в политику. Женат. Трое детей. Две дочери и сын. Остальное можно прочитать в интернете.
- В юности вы занимались самбо, были кандидатом в мастера спорта. Поддерживаете ли сейчас физическую форму?
АК.: Да, конечно. Я каждый день бегаю не менее одного часа. Хожу в Альпы. Вандеринг – мое любимое времяпровождение. Благо жизнь в Верхней Баварии дает такую возможность. Немного занимаюсь альпинизмом: у меня в коллекции Эльбрус и Килиманджаро. Зимой фанатично катаюсь на горных лыжах. Люблю велосипед. Построил себе русскую баню и каждую неделю в ней парюсь. С вениками. Дубовыми. Не курю, не пью. В общем, как говорится, веду здоровый образ жизни.
- Если бы президентом России стали вы, какие бы меры приняли, чтобы вывести страну из кризиса?
АК.: Я никогда не буду президентом России по двум причинам. Во-первых – потому, что я не хочу быть президентом России. А во-вторых - потому, что я гражданин Германии. Эти два обстоятельства позволяют мне не думать на тему «что бы я делал, если бы я был президентом России».
А любому будущему президенту России я бы порекомендовал провести конституционную реформу и ликвидировать пост президента. Потому, что история показала, что это чудовищный, непреодолимый соблазн, которому в российских обстоятельствах – невозможно противостоять.
И этот соблазн уничтожает не только будущее страны, но и самого носителя этой власти. Посмотрите на Путина – из вполне вменяемого, не лишенного самоиронии, обаятельного парня он превратился в чудовище, в параноика, который сеет вокруг себя только смерть и горе. Даже своих собственных детей он превратил в каких-то зашифрованных агентов… Разве это судьба, о которой он для них мечтал?
Скажу банальность: власть – развращает. А абсолютная власть – развращает абсолютно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий